Жизнь моего отца – завещание любви к Родине

Россия – величайшее государство. А у великой державы, как и у неординарного человека, судьба не бывает обыденной. Хочу рассказать о том, как сложилась жизнь моего отца, Петра Марковича Гончаренко. Все-таки каждый человек в той или иной степени заложник исторических событий, происходящих в стране и мире. И совсем непросто прожить достойную жизнь, не озлобиться, а сохранить верность и любовь к своей Родине.

Из «гетманских казаков»

Когда я побывал в Новомосковке – небольшом селе Омской области, где родился мой отец, то на кладбище увидел: на могилах его предков шумят самые высокие деревья – свидетели памяти об одних из самых первых поселенцев этих мест.

Примерно в 1893–1894 году в поисках лучшей доли и свободной земли мой прапрадед Штучный Андрей Гаврилович и его жена Ульяна выехали из села Лохвицы Полтавской губернии в Сибирь, где по приказу императрицы прибывшим в Сибирь людям давали землю по числу едоков в семье. Сначала они прибыли в Тобольскую губернию, а затем перебрались в Омскую губернию.

Поселилась семья в селе Новомосковке – сегодня это дачный пригород Омска. У них было четыре сына и три дочери. Андрей Гаврилович гордо именовал себя «гетманским казаком». Еще из воспоминаний своего отца, Гончаренко Петра Марковича, я сделал запись, что прапрадед был казаком 548 полка Сечи Запорожской и в 1853 году был награжден Золотой медалью «За храбрость». Хотя сама Сечь Запорожская прекратила свое существование в 1777 году, но, видимо, сложившееся историческое название полка позволяло именовать его именно так.

Один из его сыновей, Штучный Григорий Андреевич – мой прадед – был грамотным человеком и занимал должность войскового писаря, а позже был деревенским писарем. Он женился на Ефимии Антоновне Барко, и в их семье родились два сына – Петр и Иван и две дочери – Пелагея и Татьяна.

В молодости «баба Барчиха», как ее называли, была искусной белошвейкой и ходила в Панскую Польшу, обшивала панычей. К старости она потеряла зрение. Григорий Андреевич учил грамоте сыновей, а дочери Пелагея и Татьяна в школу не ходили – считалось, что девочкам грамота не нужна, пусть умеют прясть и вышивать. Моя бабушка, Пелагея, в 18 лет тайно сбежала из дома и обвенчалась на утро в соседней деревне. Тогда это называлось «венчание уходом». Принцем на белом коне, укравшем её, был мой дед – Гончаренко Марк Михайлович.

Григорий, узнав о бегстве дочери, запряг лошадь, схватил ружье и кинулся в погоню, но не догнал беглецов и очень прогневался. Однако, через два месяца, по устоявшейся тогда традиции, простил молодых и выдал причитающееся приданное невесте. Вскоре он заболел и умер, не дождавшись внуков.

Пелагея Григорьевна прожила длинную и тяжелую жизнь. Как все женщины того времени, она была великая труженица, ни на минуту не расставалась с веником и поварешкой. Иначе как «тикай видселя» я от нее ничего не слышал. Всегда и много ходила пешком, приносила нам, внукам яблоки – «ранетки», сибирские, величиной с черешню, и росли на одной веточке по нескольку штук.

На сопках Маньчжурии

У Пелагеи Григорьевны и Марка Михайловича было много детей: в 1939 году Пелагея Григорьевна была награждена Орденом «Материнская Слава» III степени, который и сейчас хранится в моей семье. Первыми родились два мальчика, близнецы, которые, не прожив и двух лет, умерли во время голода в 1920-1921 годов. Затем 25 мая 1921 года родился мой отец, Гончаренко Петр Маркович. О своей жизни он оставил поучительные воспоминания.

К 19 годам отец закончил педагогический техникум, и его назначили директором Оконешниковской 8-летней школы Омской области. Он начал работать, а в 1939 году ушел служить в Советскую Армию. Его направили на службу в Забайкалье. К началу войны он уже был сержантом, помкомвзвода. Попал он служить в 1146 гаубичный артиллерийский полк резерва верховного главнокомандования. Когда началась война с Японией, он вместе с полком убыл на фронт и сражался на территории Манчжурии. Войну закончил в звании старшего лейтенанта.

Имел награды: Орден Отечественной войны II степени, Орден Красной Звезды, Медаль «За победу над Японией», Медаль «За боевые заслуги», Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Орден Красной Звезды он получил уже после окончания войны. Об этом сохранились данные, опубликованные в «Военно-историческом журнале» за 1976 г. Там сказано: «1146 гаубичный артиллерийский полк большой мощности сыграл важную роль в овладении Маньчжуро-Чжалайнорским и Хайларским укрепленными районами. Успешному выполнению задач по разрушению вражеских долговременных огневых сооружений способствовала высокая выучка артиллеристов, слаженность огневых взводов, взводов управления, подразделений средств тяги».

• 

• 

Благодаря советским воинам, укрепрайоны, прикрывавшие подступы к хребту Большой Хинган, были разрушены и стрелковые части прорвали оборону. 4-я батарея под командованием моего отца, старшего лейтенанта П.М. Гончаренко разрушила дот на станции Абагатуй – это был один из ключевых эпизодов боя. А бой проходил в тяжелейших условиях: стояла страшная жара августа 1945-го, среди песчаных дюн практически не было источников воды. Люди падали от жажды и усталости, моторы машин глохли. Но, благодаря мужеству и воинской закалке, бойцы смогли преодолеть все препятствия…  

После окончания войны отца, как человека, имеющего опыт боевых действий, направили в Одесское артиллерийское училище. Он служил там и параллельно, вместе с курсантами, получал образование. Затем по состоянию здоровья, из-за язвы желудка, его перевели в систему военкоматов. И попал Петр Маркович в г. Бельцы Молдавской ССР.

Не смог промолчать

Однажды он выехал в отпуск, в Сибирь, к родителям. Было это в 1952 году, за год до смерти Сталина. Там, в родной деревне, Петр увидел картину, которая его совсем не порадовала: в хозяйстве родителей не осталось ни одного дерева. Яблоки, сливы, плодовые кусты – все было раскорчевано. Коз, овец, коровы тоже нет. Мама ответила, что все пришлось ликвидировать из-за большого государственного налога.

Вернувшись в Бельцы, под впечатлением от визита домой, Петр выступил на партийной конференции с критикой местных властей, которые принимают такие решения в отношении населения. Когда он вернулся с трибуны на свое место в зал, то ряд, в котором он сидел, полностью опустел.

Председатель партконференции поднялся со своего места и сказал: «В наших рядах затесался оппортунист, троцкист. В связи с этим конференция прекращает свою работу».

…Петр Маркович уехал домой, в Бельцы. В день приезда его арестовали. Срывали с кителя награды, бросали на пол, обзывали сволочью и предателем, били. На несколько месяцев его отправили под арест в гарнизонную тюрьму г. Одессы. Там тоже сильно били, даже вышибли зубы. А затем объявили, что он уволен из армии, исключён из партии и лишен всех наград, в том числе военных.

Дали предписание убыть к месту призыва в г. Омск. Там на работу его никуда не брали. С «волчьим билетом» отец с трудом устроился на автомобильное предприятие механиком и поступил в Омский автодорожный институт на вечернее отделение.

Шло время. Уже после окончания института, он однажды случайно в городе встретил военкома, с которым они вместе воевали.

Тот спросил: «Почему ты не встал на воинский учет?». Петр достал военный билет: «Вот, я встал на учет. Рядовым запаса». Военком велел на следующий день быть в его кабинете. Там достал из сейфа личное дело П.М. Гончаренко и вдруг объявил, что никто его званий и наград, оказывается, не лишал! Объяснений происходившему нет до сих пор. Отец повторно вступил в партию, и после этого ему предложили возглавить Омский авторемонтный завод № 2, где он и работал директором.

Приехал на Ставрополье

Однажды его вызвали в Москву и предложили на выбор возглавить один из заводов системы гаражного оборудования: в Мичуринске, Пятигорске или в селе Кочубеевском.

Он посмотрел все три и выбрал село Кочубеевское. Так наша семья оказалась на Ставрополье. Завод там был старый, дореволюционной постройки, зато для жизни – хороший дом на земле и красивые, благодатные места. Отец окончательно переехал в Ставропольский край, где и работал до 60 лет. А в 1981 году его отправили на пенсию. И тут старая история с критикой партии вновь напомнила о себе.

Дело в том, что все годы жизни на Ставрополье, отец был депутатом районного совета, председателем наблюдательной комиссии в Кочубеевской тюрьме, в общем – человеком, пользующимся заслуженным уважением. При уходе на пенсию, его вызвал к себе Николай Тимофеевич Вильгоцкий известный тем, что впоследствии был генеральным директором ОАО «Сыродел» г. Ипатово. А тогда он занимал должность первого секретаря райкома партии Кочубеевского района. Так вот, Вильгоцкий сообщил отцу о принятом решении ходатайствовать для него о пенсии республиканского значения. Отец, конечно, обрадовался.

Начали оформлять, а тут из Москвы приходит запрос: пояснить, когда и почему он был исключен из партии. Вызывает его снова первый секретарь Вильгоцкий и говорит: «Ты скрыл этот факт?». Петр ответил: «Нет, у меня во всех документах написано, что в 1952 году я был исключен из членов КПСС и повторно вступил позже».  

Его дело попало на рассмотрение центральной партийной комиссии в Москву. Там с ним говорил лично Арвид Янович Пельше– член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Принял, побеседовал довольно жестко, даже с матерком. Обвинил в том, что его слова в те времена поставили под сомнение решения партии. «Ты что, был умнее партии? Что ты делаешь для выполнения вновь принятой продовольственной программы партии?». Отец рассказал, что на заводе есть подсобное хозяйство, что рабочих в столовой кормят за 50% стоимости, а завод посильно помогает сельхозпредприятиям Кочубеевского района. После этого разговора отцу восстановили партийный стаж с 1942 года и выдали партбилет с указанием нового срока.

Петр Маркович ушел на заслуженную пенсию и возглавил совет ветеранов Кочубеевского района. Он вел эту деятельность вплоть до ухода из жизни в 1993 году. Последние пару лет тяжело болел, давали о себе знать военные ранения: с осколком в затылке и в ноге он прожил всю жизнь (врачи в свое время решили не трогать).

Так прошла его жизнь. Вырастил четырех сыновей, все они служили в армии, достойно работали. Одно могу сказать точно: отец очень любил свою Родину и обиды на власть у него не было. Хотя, конечно, несправедливо с ним поступили. Петр Маркович всю жизнь верил партии и до последних дней участвовал во всех конференциях, съездах. Однажды присутствовал на приеме у Горбачева, когда тот еще был в Ставропольском крае первым секретарем. Развал Советского Союза отец никак не комментировал. Просто не верил и не представлял, что такое может произойти.

Фотографии, использованные в материале – из архива автора.