Не создай себе «ряженого»

Больше 25 лет прошло с того времени, как потомки казаков и просто неравнодушные люди попытались на волне Перестройки вернуть к жизни казачество. Конечно, реанимировать его именно в том, исконном историческом виде как до революции уже невозможно, время другое. Да и не нужно. Казачество нашло себя в современном мире, живет и, слава Богу, здравствует. Только это уникальное историческое явление, достойное самого пристального и внимательного взгляда, сегодня зачастую отражается в глазах общества как в кривом зеркале.
У людей – в ста процентах случаев крайне далеких от казачьих обществ и их каждодневной жизни – сложился своеобразный стереотип современного казака: эдакий горластый пенсионер-мужичонка лет 60, или тунеядец помоложе, оба любящие крепко залить за воротник по любому поводу и которым больше нечем заняться, как напялить черкески и в образе городских сумасшедших горланить удалые песни на улицах. Если этот стереотип еще жив, то, мягко говоря, устарел лет на 15, ибо вышел прямиком из девяностых годов. Но сегодня на казаков смотрят еще и как на подозрительных фриковатых и ушлых дельцов, которые готовы вырядиться в черкески только лишь ради распила грандиозных, умопомрачительных по масштабам государственных бюджетных траншей.
Вот уж действительно – нет пророка в своем Отечестве. Когда в России с доверием относились к кому-то, кто делает что-то не как все, да еще и просто так, во имя некоей малопонятной, невнятной духовной идеи? Конечно, только как к юродивым! А уж сейчас, так тем более – в среде интеллектуальной, даже интеллигентной, ультрамодно едко пошутить над пресловутыми «скрепами», а такие слова как «духовность», «традиции», «вера», ну и «казачество» само собой стали ругательными. И их можно применять исключительно к случаям, когда этими «несуществующими и небывалыми прежде» явлениями якобы прикрывается все, что касается разбазаривания кровных народных рублей.
Я часто наталкиваюсь на подобные дискуссии и в жизни, и в Интернете. И, к сожалению, бесполезно объяснять, что к чему, участники разговора остаются при своем мнении: «нет, я не ходил к казакам, не знаю, чем они занимаются, но все равно они ряженые». А я всегда зову: приходите, смотрите, более того – участвуйте! Кто же не дает? Но не у каждого человека сегодня есть внутренняя мотивация делать в жизни что-то большее. Что-то помимо зарабатывания денег и последующей траты этих денег «на жизнь»: на еду, одежду, выпивку, сигареты, отдых, рыбалки, путешествия, впечатления, социальные сети – назовем это все одним простым словом – потребительство. Не каждый готов по воскресеньям рано вставать и идти на службу в храм. Или вечером после работы не ложиться на диван перед телевизором с бутылочкой пива, а прийти на казачий сход. Куда на ночь глядя? Он же устал с работы. И тем более, не каждый готов по выходным бесплатно заниматься рукопашным боем с чужими детьми, читать им Библию в воскресной школе и разучивать старые казачьи песни, которые почти никто из нас, русских людей (!), уже и не знает. Или потратить свой отпуск и весомую часть своих отпускных на недельный военно-полевой выход в лес для тех же ребят, что ходят в твою бесплатную секцию рукопашного боя. Учитывая, что дети эти – очень часто детдомовские сироты или ребята из неблагополучных семей. И не менее часто это дети тех, кто слишком устал после работы, чтобы погонять с сыном в футбол, научить его петь у костра, оторвать от компьютера или улицы.
Когда меня спрашивают, что вообще делают казаки, какую функцию они выполняют перед обществом и почему казачество – это такой «фетиш», с которым «носится государство», я отвечаю, что сегодня казаки – это такие немногочисленные, к сожалению, люди, которым мало просто жить стандартными потребительскими категориями «дом-работа-Египет». Казаки сегодня выполняют самую что ни на есть социальную функцию, собирая вокруг себя молодежь. Этого разве мало в наше время? Или сейчас есть еще какая-то общественная организация, занимающаяся аналогичной работой безвозмездно? Я не в курсе.
Тем, кто судит по «лихим девяностым» я говорю, что крикливые партработники, надевшие папахи, постепенно ушли в прошлое. Сейчас казачество омолодилось, в 2000-е в него пришла свежая кровь, и каждое казачье общество процентов на 60 и больше – это ребята от 15 до 40 лет. Что они ищут в казачестве? Совсем юные, мыслящие большим, чем «рубилово в онлайн-играх», находят жизненные ориентиры. Они хотят чем-то реально гордиться в своей стране: славянской, русской, казачьей историей и культурой, не зарубежной – при всем уважении – а своей, исконной. Те, кто постарше, хотят что-то изменить в обществе: сделать безопаснее родные улицы, взять под контроль ситуацию с молодежью, перестать бояться за своих детей. И тоже хотят жить не зря. Поэтому каждый из них реализует себя в казачьем обществе настолько, насколько горит этот его внутренний огонь. Если он молод и бесстрашен – пойдет дежурить на улицах. Любит детей и может чему-то научить – соберет спортивную секцию. Хороший организатор – будет устраивать благотворительные и праздничные концерты. А кто-то просто любит петь и танцевать. И он научит детей песням предков, которые могут совсем кануть в лету без этой преемственности.
Все эти люди состоят в казачьих обществах по наитию, добровольно и, вынужден разочаровать, не получают за это зарплату. Когда мне называют миллионные суммы, якобы выделяемые на федеральном уровне за казачью охрану общественного порядка, я отвечаю, что владею только следующей информацией: из краевого бюджета по 16 тысяч рублей получают заработную плату порядка двух сотен казаков в Ставропольском крае. И есть населенные пункты, где администрация поселений все-таки изыскала средства на покупку казачьей формы или премиальный фонд для казачьей дружины. Изыскала. Потому что устала от ночного пьяного беспредела на улицах. А желающих надеть красную повязку «дружинников» без силового давления родной партии с советских времен как-то значительно поубавилось.
– Почему казаки должны получать за это деньги? Они ж казаки! – кричат со всех сторон. Я отвечу, что это, прежде всего, такие же люди, как и все остальные, которые днем где-то работают, имеют семьи, детей, и почему они должны рисковать жизнью и здоровьем бесплатно, без каких-либо гарантий и страховок? Участник казачьей дружины не имеет права задерживать, опрашивать, применять силу и оружие. Он может только свистнуть в свисток и позвать полицию. Это определенные законом полномочия. Многие ли сегодня готовы на таких условиях утихомиривать пьяных и накуренных на ночных улицах?
Государство много лет назад декларировало реестровому казачеству государственную службу, издали одноименный закон. Все, вступающие в реестр, обязываются нести эту загадочную службу. Но никто никогда в глаза ее не видел! Какая она? В каких структурах? Кто-нибудь может назвать государственную организацию, куда принимают на работу по казачьему удостоверению? Требований к казачеству у сограждан много: вы должны это и то, а вот где вы были, когда… Но никто при этом не думает, на какие средства шьется та же форма? Полное обмундирование не самого высшего качества обходится тысяч в 15-20 из семейного бюджета. И если до революции все это обеспечивалось государством в виде земельных паев, отсутствия налогов и прочих льгот, то тогда и казаки были должны стране по полной программе. И отдавали долги всегда. Кровью. Тема военного вклада казачества в победы России достойна отдельной статьи.
А сегодня в номинальном подчинении у атаманов такие же граждане Российской Федерации, не имеющие особых преференций, но раз назвались казаками, то всем должны что-то по-прежнему. Атаман не вправе приказом обязать всех мужчин казачьего общества бросить семьи, работу и, например, отправить на Украину защищать братский народ. Это добровольное действие. Если кто-то едет в «горячие точки», то опять же, с позволения личных обстоятельств и по зову сердца.
Каждый атаман будет благодарен всем, кто для него является надежным другом, единомышленником, на кого можно всегда положиться в организации детского спортивного лагеря, соревнований, участия в городском концерте на площади. Кто всегда придет, возможно, вложит и личные средства, если понадобится, и не уедет в последний момент по своим делам. Участие в жизни казачьего общества – это такая жертва и со стороны семьи. Хорошо, когда это поддерживается супругом, родителями, когда вся семья живет этим и адекватно воспринимает трату времени и денег на казачьи дела.
Чаще всего финальной точкой подобных споров о современных казаках становится следующий посыл:
– Это не настоящее казачество, оно было уничтожено и погибло, поэтому сегодня казаки – ряженые. Возрождать казачество, все равно, что возрождать купечество или дворянство.
Никто не спорит. Да, казачество в его историческом виде – как генофонд, жизненный уклад, многослойный культурный пласт, конечно, утрачено и не подлежит идентичному копированию. Но почему люди, которые хотят опереться на духовные, жизненные и иные ценности казаков не могут этого сделать? Если человек бережет культуру своего народа, учит детей песням, надевает национальную одежду, никто же не крутит пальцем у виска, называя его ряженым? Этому человеку не обязательно жить в деревянном доме в лесу, ездить на лошади и топить дровами как 200 лет назад. Согласен, что не все реестровые казаки, да и вольные казаки тоже, имеют казачьи корни. Но это отходит на десятый план, когда человек выбирает себе опорой почти полностью погибшую традиционную культуру, пытается сохранить ее для потомков, сделать своим жизненным кредо. Многие ученые самых разных национальностей и стран занимались изучением вымирающих народов – индейцев, саамов и других, и сами проникались до глубины души их наследием, принимая его в свою жизнь. Это же никого не злит, не возмущает. Наоборот, почитается за благое дело.
«Казачество – искра, высеченная из груди русского народа ударами бед». Это слова Н.В. Гоголя. Почему же казачество сегодня не заслуживает преемственности, возрождения традиций, на которых мы имеем возможность воспитать детей? Это едва ли не самое лучшее, что мы можем взять с собой в будущее у русской истории.
И если мы не в состоянии вернуть прошлое, возродить навсегда утраченное, то уж точно никому не дадим об этом забыть. Точнее всего мою мысль выразил наш земляк, ставропольский казачий поэт Витислав Васильевич Ходарев. Он, к сожалению, умер 6 октября 2013 года (Царствие Небесное!). Вот что он писал:

Казачество

Говорили мне: – Брось чудачества,
Вспоминать, что быльем поросло.
Ну какое теперь казачество?
Все пропало и все ушло.

Отскакали свое буланые –
В степь с уздечкою не пойдешь…
И стальные клинки булатные
Лишь в музеях теперь найдешь.

Говорили мне: – Брось чудачества,
О другом постарайся петь.
В прошлой жизни теперь казачество,
Мол, его-то и не узреть.

Так ли это? Не спорю. Истина
О другом говорит порой.
Вот мы пояс казачий пристально
Рассмотрели опять с тобой.

Сохранили. И этим гордые.
Он остался до наших дней.
Как зовут нас откосы горные
Громким ржаньем гнедых коней!

А коль песни в ночи услышатся
Наши, терские, сразу тут.
Чем-то вольным душа возвысится –
Эти песни свое берут.

Дай же, Бог, чтоб жило чудачество,
К седлам, буркам тянулись вновь.
Нет, осталось, живет казачество!
Вечна наша казачья кровь!

Авт. Андрей Воронцов