Андрей Олегович Воронцов известен как атаман Михайловского станичного казачьего общества СОКО ТВКО. При этом он возглавляет Межрегиональное общественное православное молодежное движение «Соборяне» и является...

Андрей Олегович Воронцов известен как атаман Михайловского станичного казачьего общества СОКО ТВКО. При этом он возглавляет Межрегиональное общественное православное молодежное движение «Соборяне» и является управляющим делами Михайловского благочиния. Под руководством Воронцова стартуют и успешно развиваются многие проекты: молодежный туристический лагерь «Православный Кавказ», проект «Творческая самореализация», фестиваль-конкурс «Светлая седмица», проекты «Православная мода» и «Казачья мода», задуманные для возрождения русских и казачьих традиций в современной одежде.

Воронцов с единомышленниками упоминаются в Википедии как создатели национального архива воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны «Наша Победа», ежегодного автопробега «Старт в будущее», организаторы различных благотворительных и экологических акций: «Больше кислорода», результатом которой стала посадка 70 тысяч саженцев сосны при 120 учебных заведениях Ставропольского края, донорского рейда «Сдай кровь — помоги ближнему», акции «Радость Рождества детям», в которой приняли участие больше тысячи человек.

А еще – участие в инновационном форуме «Селигер», всекавказском молодежном лагере «Машук», проведение двух крупных православных форумов в республике Северная Осетия, соорганизация межрегионального форума «Казачье единство» и учреждение одноименного информационного агентства.

А.О. Воронцов – соучредитель Федерации армейского рукопашного боя в Ставропольском крае, а в Михайловске при техникуме им. казачьего генерала С.С. Николаева по инициативе атамана создан военно-патриотический клуб «Казачий стан», воспитанники которого уже показывают свою подготовку в разных соревнованиях.

Это лишь коротко о многолетней общественной работе. Вместе с тем, остается загадкой: каков Воронцов как человек? Как пришел к пониманию, что в жизни стоит делать нечто большее, помогая молодежи, обществу, краю, стране?

Андрей Олегович по матери Любови Карченко из донских казаков. По отцовской линии — коренной потомок старожилов-основателей станицы, давшей начало Михайловску. Семейная история говорит, что прадед Афанасий Воронцов служил в Персидском корпусе и привез из дальних земель жену, красавицу-иранку. Она родила ему семь сыновей и дочь. Жили Воронцовы зажиточно: имели родовое поместье в с. Верхнерусском, рядом с поместьем купца Шамшуры, земли в Ставрополе. Дед Георгий, один из сыновей Афанасия, женился на Евдокии Березуевой, тоже представительнице известной станичной фамилии. А уже отец Андрея, Олег Воронцов, много сделал для города, работая в Шпаковском Райгазе: газифицировал Михайловск, Верхнерусское. После раннего ухода из жизни супруги, сам вырастил и поставил на ноги троих детей, младшему Андрею было тогда 11 лет.

— Каким Вы помните детство?

— Бабушка Евдокия была старостой храма села Шпаковского, — рассказывает Андрей Олегович. – Была очень верующей. Я хорошо помню, как она водила меня еще в молитвенный дом, турлучной постройки. Я закончил 9 классов школы № 1, потом вечернюю школу, и рухнул Советский Союз. Служба в армии пришлась на лихое время – 1-я чеченская война, 1994-95 годы. Приказ о мобилизации застал в «учебке» в Новочеркасске, откуда попал в автомобильный батальон, в Чечню.

(Об этом времени он говорит с неохотой, хотя имеет награду – медаль «За отличие воинской службы II степени»).

— Что чувствовали на войне?

— Что мы могли понимать в 18 лет? Каждый спрашивал себя: почему я здесь, за что гибнут молодые парни? Был приказ, и понятие долга держало многих, несмотря на тягостное чувство неизвестности.

— А сейчас, оглядываясь назад?

Я прошел военные действия и вернулся. Это отрезвляет на всю жизнь. Я благодарен Богу и чувствую в судьбе Промысел свыше. Иногда для принятия решения достаточно нескольких секунд: остановись и перекрестись. Я понял, что работа по изменению общества начинается с изменения самого себя. Как сказал Серафим Саровский – спаси себя и вокруг тебя спасутся тысячи. После армии торговал на рынке чем придется, от мыла до тройного одеколона, работал охранником в военной части. Задумался: дальше что? Поиск работы уперся в отсутствие образования. Надо – значит, выучусь. Поступил в Электротехникум связи в Ставрополе, на бухучет и аудит.

(В этот период жизни, в 1997 году Андрей связал жизнь с девушкой, которая ждала его из армии – Еленой. В общей сложности вместе они уже 22 года, растят дочь Марию).

Атаман Воронцов с женой и дочерью

Атаман Воронцов с женой и дочерью

— Гуманитарная деятельность и точный подсчет – очень разные вещи. Вам нравится бухгалтерия?

— Все в жизни не случайно. Тогда до общественной работы было далеко, и я учился, вникал. Работал за копейки – 500 рублей в квартал, просто чтобы видеть, как все это делается: отчеты, документы. Работал в ГУП «Аэронавигация Юга» водителем – обслуживал посадочные полосы в аэропорту, провожал и встречал самолеты на машине с надписью «FOLLOW ME». Потом там же стал кассиром. Оттуда перешел в ОПХ «Шпаковское», где благодаря т.н. «картофельному проекту» и совместной деятельности с немцами, освоил сельскохозяйственные способы учета. Самый большой профессиональный опыт получил, работая главным бухгалтером на Электромеханическом заводе в Ставрополе. Здесь были и международные контракты, и работа с валютой, и крупный оборот. Изначально «бумажный» бухгалтер, с нуля освоил только появившуюся тогда программу «1С-производство». Были перспективы, хорошие деньги, но вдруг появилось чувство, что я не принадлежу себе. И начался духовный поиск. Поворотным моментом в мировоззрении стало служение Русской православной церкви, это перевернуло всю жизнь.

— Вы ушли с работы?

— Да. Решил остановиться. Пошли с женой на катехизаторские курсы при Ставропольской семинарии, после них пришел в храм своего детства – Всех Святых в земле Российской Просиявших на алтарно-клиросное служение. Отец Игорь Подоситников, наш благочинный, благословил меня, и я получил приглашение работать казначеем при храме. Здесь пригодились мои знания. Началась общественная работа: все время видишь людей, молодежь. Вот они приходят, стоят на службе, причащаются и уходят. А куда? Дальше что с ними происходит? Я познакомился с Юрием Бартеневым, он руководил проектом «Соборяне», существовавшем с 2004 года. Была задача – работать с молодежью, направлять энергию в благое русло. Туристический лагерь «Православный Кавказ» для этого и создавался. Потом я возглавил эту общественную организацию и до сих пор руковожу.

— А как в вашей жизни появилось казачество?

— С казаками я все время соприкасался по церковной линии. В какой-то момент, видимо, начинают работать корни: обращаешься к своим предкам, изучаешь кто ты, откуда. Вошел в казачье общество, а в 2012 году на круге меня выбрали атаманом. В этом году мы подошли к особому рубежу – нашему казачьему обществу 25 лет. Многих, конечно, уже не осталось, состав меняется, хотя есть и «старый» костяк.

— Как строится взаимодействие казачьего общества с жителями города?

— Мы участвуем в городских мероприятиях и проводим свои, ведем работу с учебными заведениями. Чаще всего на практике человек приходит в храм за помощью, обращается, а там – атаман, казаки. Так ведь и должно быть — чтобы казаки были при храме. Обращаются иногда и по бытовым вопросам: помогали ветеранам ВОВ с огородами, во дворе прибраться.

Приготовление казачьего кулеша в рамках масленичных гуляний

Приготовление казачьего кулеша в рамках масленичных гуляний

— Что вам удалось за атаманские годы?

— Главным я по-прежнему считаю работу с молодым поколением. Это – будущее и колоссальный потенциал. В свое время Герою соцтруда В.Н. Кулешину удалось вдохнуть новую жизнь в ПТУ № 44. Он встретился с губернатором Черногоровым и смог решить вопрос о придании учебному заведению наименования имени казачьего генерала С.С. Николаева. Это неслучайно, ведь Николаев – легендарная историческая личность для Северного Кавказа. Они вместе с историком И.В. Бентковским были первыми, кто сказал: Кавказская война завершилась, казакам нужно осваивать рабочие профессии. И открыли школу для детей, где казачатам давалась не только военная подготовка, но и инженерные профессии, и духовно нравственное воспитание. Поэтому наш техникум – это прямая преемственность исторической традиции. То, что генерал Николаев жил и похоронен здесь, обязывает нас ко многому. С руководством техникума, слава Богу, у нас общее видение и много планов.

— Многие не понимают, что такое казачье образование? Чем оно должно отличаться от обычного?

— Речь вот о чем: тот уклад, что существовал 120 лет назад, безвозвратно утрачен. Он радикально отличался от нашего образа жизни. Сейчас казак в редких случаях фермер, а в основном – это водитель, служащий, работник каких-то учреждений. Где воспитывать ребенка? Понятно, что в первую очередь в семье. Но казачья традиция передавалась через жизнь в станице. Это невозможно передать в отдельных друг от друга семьях. И потом, есть множество людей, не казаков, которые хотят, чтобы их дети тоже изучали русскую культуру: пословицы, сказки, кухню. А казачья традиция – это огромный пласт русской культуры, она чрезвычайно обогащает ее.

— Сколько лет вашей дочери? Она осознает себя как казачку?

— Конечно. Маше 9 лет. Она знает, что ее отец атаман, гордится этим. По-детски еще воспринимает, конечно, многое. Говорит: папа – атаман, а я – генеральша! Очень много значит в воспитании вот эта ответственность: ты же казачка! И все, сразу понимание. У нее настольная книга – «Сказки седого Терека», любимая сказка – «Цыган». Там ведь какой сюжет? Цыган попросил казака стать крестным для его сына. Казак как православный человек не отказал. Потом цыган пытается казака облапошить, но тот, понимая, что цыган хитрит, все равно до последнего поддерживает его. А потом и проучил как надо. Это метафора, но она многому учит.

— Кто такой казак сегодня?

Это воин Христов. Носитель православной веры. Я знаю, что наша станица, наш город – это казачья земля исторически. Здесь 83% населения входило в казачье сословие. Мы должны это знать не просто как запись в учебнике краеведения, а чтобы это было частью нашей жизни и делало ее лучше. Я никогда не вступаю в полемику по вопросу «зачем казаки?». Все сейчас грамотные, пользуются историческими источниками. Другое дело, что иногда надуманными, предвзятыми. Но есть слепая позиция: я прочитал в интернете, значит это истина. В таких случаях я говорю: читайте историю России.

— Это в идеале. В чем корень наших проблем?

— Даже самые лучшие представители современного казачества и близко не могут соответствовать тем казакам, что ушли в историю. Увы, но это правда. Время лукавое! Сегодня есть законы и подзаконные акты, но все равно закон для нас «что дышло». Мы спекулируем многими вещами, играемся с тем, что раньше было свято. Например, словом «традиция». Случается, сталкиваешься: человеку 60 лет, он родился в 1950-х годах и сформировался как личность в СССР. Может ли он всё знать о казачьих традициях? Но заявляет: «Я родовой», вещает так, будто не было этих 70 лет забвения, будто он лично перепрыгнул их. Огромный пласт народа был уничтожен, остались какие-то крупицы знаний! Я бы понял, если бы мне говорили деды по 120 лет от роду, но нет же их. А мы играемся в «атаманов»: нет, не хотим этого, нужен свой. Как это так? Прояви себя в чем-то как казак. Работать надо, а тебе славы хочется, покомандовать хочется. Вы представляете себе дореволюционную станицу, где бы часть казаков отказалась подчиняться выбранному атаману и избрала бы себе другого? Такого вообще не могло быть, потому что были принципы долга, чести. Люди были выше этих игрищ, интриг. Нами нивелировано понятие присяги. Как это: дать обет служить казачеству в храме, на Кресте и Евангелии, а через год выйти из общества? Это отступление от жизненных принципов. Кто служил в армии, тот знает, что такое военная присяга. Это долг мужчины. И что такое дезертирство – тоже известно. За это положена уголовная ответственность. Но то государственное наказание, то в армии. А мы что можем сделать в общественной организации? Если мы кричим о нарушении «традиций», значит по традиции дезертира неплохо и нагайкой выпороть. Но если плетей всыплют, мы ж в прокуратуру напишем! Наши «традиционалисты» чуть что — тут же парируют знанием современного законодательства: нет, мы НКО, вот наши права. Лукавство. Казачья демократия должна быть, но как ее встроить в современные реалии?

— «Общественные» казаки нередко говорят, что знают, как это сделать, что совершенно невозможно в «реестре».

— Да нет, все зависит от личной человеческой порядочности в конечном счете. В казачестве произошло абсолютно искусственное разделение на т.н. «вольных» и «реестровых». Это просто надо пережить, переварить. Оно уйдет постепенно, потому что чуждо казачьему духу, привнесено извне. Все со временем перемелется, сменятся поколения, которые из-за этого сломали стойко копий, вместо того, чтобы вкладывать силы и время в развитие. Мы все – братья, соседи, родственники. Есть гораздо больше того, что нас связывает, нежели того, что разделяет. Вбит клин – надуманное деление, которого никогда не было в истории. В станицах жил народ, уходили на службу мужчины – становились служивыми. Возвращались обратно, на свою землю, к своему атаману, к родным. И теперь просто надо осознать, что нас объединяет общая культура, земля, традиции, казачья слава и, самое главное – общая Вера! Когда казаки это поймут, наступит совсем другое время для нас. А пока, как пел Высоцкий: «Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков».

— Что в жизни вы не смогли бы простить?

Нет такого. Если произошло зло – надо понять, почему это случилось с тобой. Можно, конечно, озлобиться и жизнь закончить с этой червоточиной. Это путь, который нас учит, надо делать выводы.

— Какой вы человек: импульсивный или взвешивающий каждое решение?

По-разному. Могу долго ждать момента, а могу из огня да в полымя. С возрастом больше учусь терпению. Мне исполнилось 40 лет, и я понял, что жизнь только начинается. Когда человек переходит через новое десятилетие в жизни, он подсознательно ждет перемен. Ко мне пришло понимание: все, что было до этого – только разогрев, накопление опыта. Надо искать внутренние резервы, чтобы все планы претворились в жизнь: включить в них людей, зажечь их, самому не подвести. Это значит, что если ты сам не меняешься, то и вокруг тебя ничего не изменится. В этом весь смысл. И каждый, кто хочет преобразовать общество вокруг себя, должен отталкиваться от этого.

Картина "Воронцовские кони" к 40-летию атамана

Картина «Воронцовские кони» к 40-летию атамана

Источник: Газета «Михайловские Вести»

Комментарии:

Пока нет комментариев.

Оставьте первый комментарий.

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *